I met Stanley Donwood at the opening of his El Chupacabra exhibition at the Weapon of Choice gallery. Here are his words on the subject of the exhibition:
"So, right, after suffering a long fixation with the horned gods and having to live amongst some of the most mendacious shit I can remember I started making pictures of Pandemons.
I’ve got nothing against goats. I’ve simply discovered that if I draw a goat, give it the mouth of a rapacious carnivore then dress it in the suit and tie of a disgraced banker or politician it looks fucking evil.
And if I paste it onto a sheet of plywood and pour plenty of paint over them I feel marginally better.
A Pandemon is a feral carnivorous parasite, feasting ingloriously on the foully smouldering remains of late-period Western consumer capitalism. Wearing the suit and tie of 'Sir' Fred Goodwin/Andy Hornby/whichever white-collar criminal/politician is currently riling me. Is that a political message? I've started drawing these things and I don't know why. I can't stop."
The atmosphere at the opening was so warm and friendly that, after having a tequila proposed by mr Donwood, I asked his permission to send him my questions. And when I got the answers I wrote him back and he answered me back again. So here is the interview.
Q: What was the story behind creating the In Rainbows cover? Is it true that you accidentally spilt some candle wax on the paper and it went from there?
SD: Yes, that’s pretty much true. That, combined with the use of hypodermic needles and large syringes.
Q: When working with Radiohead – does the band always totally accept your ideas?
SD: Mostly. Usually.
Q: When doing projects unassociated with Radiohead, do you need to listen to the music? If yes, what kind of music do you choose? Or you prefer the quietness?
SD: I usually listen to records in my studio. At home there is usually the chatter of the television machine.
Q: You’ve been doing a lot of your graphic design on the computer. But if one day there are no more hard drives left on Earth, would you regret it?
SD: Not at all. I would dance.
Q: What is most attractive in digital methods for you? Do you miss UNDO when painting?
SD: Not at all. I try not to ever use it on a computer. For OK Computer that was the rule; NEVER use undo.
Q: Imagine that situation from “The Matrix” (Keanu Reeves: “I know Kung-Fu”): you can learn something by just having it loaded into your brain, without really spending much time on training. What would you learn?
SD: I have no ambition to do anything supra-human; flying isn't attractive for instance. I can't even drive. But being able to speak another language, or maybe with the Matrix, all languages, would be fantastic.
Q: Do you draw for your kids?
SD: Not really. They see me doing drawings, and I draw them birthday cards and a few other things, but I don’t think they’re that bothered.
Q: How did you come to the such techniques as linocut and photogravure?
SD: I just did. I’ve done printmaking or years and years, ever since school.
Q: What was your last internet bookmark concerning some interesting artist?
SD: I looked up Sol Le Witt. In particular, his wall drawings. Extremely interesting.
Q: Does it happen that the final result of your work is something completely and ridiculously different from the original idea?
SD: Almost all the time.
Q: What was the most weird place you’ve been painting at (I’ve read a story about you and Thom Yorke painting with knives and only in blue colour on the top of some hill)?
SD: The day after that we painted from the middle of a prehistoric stone circle next to a china clay quarry. That was quite strange. But I think the oddest was on the crumbling veranda of a derelict stately home in the middle of a forest, during the recording of In Rainbows.
Q: Did you ever deliberately stop yourself from painting/drawing/writing for some period of time? Or is it some sort of physical need for you?
SD: I try to stop for a little while in the summer, so I can be a normal dad instead of an obsessive scribbler. And I can answer questions properly instead of just staring blankly into space and saying “what?”
Q: What was your longest time-taking project?
SD: It was either Kid A or In Rainbows. Both took about two years.
Q: Your art often contains a very strong political or/and ecological message. Do you think art should be used for “fighting against”? Because there is a point of view that art should be something free from these subjects or even “above them”.
SD: I used to think that, but then I had a revelation when I was 21 and realised that the only honest art I could make was political art.
Q: You once said that people paint or write books or play music in order not to feel alone. Do you need the audience? Would you continue even if no-one would feel the connection with your work?
SD: I’m not sure, to be honest. I’m pretty sure that I would, even if the audience was just small and local. If there was no-one at all, I don’t know. I might just look after my garden and live in the woods.
Q: Your works have been exhibited in many countries. What was your strongest impression from the visitors? How did people react in Japan?
SD: Spain was quite intense, although that was my ‘first time’. That was Barcelona in 2006. And Tokyo was two years later. That was pretty intense too, although in that case the ameliorating factor may have been the jetlag. Actually the opening night was really nice; very, um, respectful and polite, which I really appreciated. Later that night though, that was when things got seriously weird.
Q: How do you write your stories (one of my favourite ones is about the person coming too early for the party and seeing the aliens behind the curtains instead of hosts)?
SD: A lot of my stories were written about ten years ago when I still had dreams. I thought that my dreams were very mundane whilst still being terrifying (to me) and then I discovered, by accident, that writing them down deprived them of their power. So I wrote them all down. And now I don’t have dreams any more, which is kind of cool but also a little sad as I don’t have any stories to write any more.
Q: Why don't you have dreams anymore?
SD: I don't know. Perhaps it was age-related, or perhaps I scared them away by writing them down. I think that the place we go when we dream is quite real. I didn't want to go there any more.
Q: Your stories can be read from your website. What does it mean to you having them published in a book?
SD: I really like books, but I don’t have any affection for websites or computers. My blood is unstirred by machines.
Q: There are some fan translations of your stories into Russian. I’ve heard some people would like to publish them in Saint-Petersburg. What would you think about it?
SD: That would be great. I don’t read Russian but I reckon it would look great. I could do a cover for them maybe.
Q: (Special Russian Question): All English people I’ve met seem shocked when they see a cup of tea with raspberry jam in it (which is quite common in Russia). Would you be?
SD: This is my favourite question. But I have to answer with another question, because there are two kinds of raspberry jam; seeds or no seeds. Me, I’d use the jam without seeds. Although there are always breadcrumbs in the jam too. People in England put lemon in tea. I put whisky in mine once but it wasn’t very nice.
Q: With seeds? Tea with raspberry jam looks amazing, it's like there are clouds inside it.
SD: I will try. Have you tried coffee with whisky? It's nice on a cold night. If you're outdoors.
Monday, 21 September 2009
Saturday, 29 August 2009
Stanley Donwood: Trouble With Neighbours
Разборки с соседями
(Trouble With Neighbours from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Стрессы городской жизни плохо сказываются на мне, и я переезжаю в маленький приморский городок сплошь застроенный деревянными домиками.
К сожалению, я вступаю в пререкания со своим соседом, и ссора наша достигает такого накала, что он приглашает поучаствовать в разборке своих сильно пьющих товарищей.
Однажды вечером, топя свою печаль в стакане в ближайшем кабаке, я узнаю, что мой сосед задумал спалить мой дом. Эта информация меня здорово расстраивает, и я решаю совершить действие по избежанию опасности. Я возвращаюсь домой, открываю все краны и поливаю из шланга стены и мебель. Я тихонько выскальзываю из затопленной кухни и прячусь в ближайших дюнах.
Разумеется, позже той же ночью мой сосед и компания его озлобленных пьяных дружков подходят к моему дому с горящими факелами. И все впустую! Они пытаются поджечь пропитавшийся водой деревянный каркас дома, но он слишком сырой, чтобы загореться. Сидя в дюнах я хихикаю от восторга, что так ловко провел моего соседа.
На следующий день хозяин бакалейной лавке припирает меня к стенке в своем магазине. Он заявляет, что является хорошим приятелем моего соседа и обвиняет меня в коварных махинациях. Я отвечаю, что понятия не имею, о чем он толкует, но он говорит, что только мне могло прийти в голову затопить собственный дом только ради того, чтобы испортить соседу все веселье. Он говорит, что таким кайфоломам как я не место в настоящем сообществе.
Дома я сижу на мокром диване, размышляя о смысле моего существования. Позже я брожу по дому, закручивая кран за краном.
(Trouble With Neighbours from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Стрессы городской жизни плохо сказываются на мне, и я переезжаю в маленький приморский городок сплошь застроенный деревянными домиками.
К сожалению, я вступаю в пререкания со своим соседом, и ссора наша достигает такого накала, что он приглашает поучаствовать в разборке своих сильно пьющих товарищей.
Однажды вечером, топя свою печаль в стакане в ближайшем кабаке, я узнаю, что мой сосед задумал спалить мой дом. Эта информация меня здорово расстраивает, и я решаю совершить действие по избежанию опасности. Я возвращаюсь домой, открываю все краны и поливаю из шланга стены и мебель. Я тихонько выскальзываю из затопленной кухни и прячусь в ближайших дюнах.
Разумеется, позже той же ночью мой сосед и компания его озлобленных пьяных дружков подходят к моему дому с горящими факелами. И все впустую! Они пытаются поджечь пропитавшийся водой деревянный каркас дома, но он слишком сырой, чтобы загореться. Сидя в дюнах я хихикаю от восторга, что так ловко провел моего соседа.
На следующий день хозяин бакалейной лавке припирает меня к стенке в своем магазине. Он заявляет, что является хорошим приятелем моего соседа и обвиняет меня в коварных махинациях. Я отвечаю, что понятия не имею, о чем он толкует, но он говорит, что только мне могло прийти в голову затопить собственный дом только ради того, чтобы испортить соседу все веселье. Он говорит, что таким кайфоломам как я не место в настоящем сообществе.
Дома я сижу на мокром диване, размышляя о смысле моего существования. Позже я брожу по дому, закручивая кран за краном.
Stanley Donwood: Zombie Public Limited Company
Общество Зомби с Ограниченной Ответственностью
(Zombie Public Limited Company from Partly Mechanical, Hardly Human by Stanley Donwood)
По некоторым причинам, слишком скучным или унизительным, чтобы в них вдаваться, в конце концов я ...ну и тому подобное. Cнова одинок, озлоблен, и тому подобное. А ведь было у меня вполне удовлетворительное будущее, было да сплыло, или тому подобное, и только пыльные улицы и бары, в которых нет часов, и тому подобное.
В один из дней я сидел и смотрел на перекати-поле и маленькие вихри, которые поднимает пыль на улице, когда большой грузовик подкатил к пустевшему дому напротив, и крупные люди стали заносить в него какую-то массивную мебель, обернутую одеялами как саваном.
Люди или тому подобное, но прошла неделя, прежде чем я заметил, что они следят за мной. Я не могу продолжать.
Ну давай, выкладывай.
Я живу себе, никого не трогаю, Общество Зомби с Ограниченной Ответственностью теперь через дорогу, рабочие смотрят на нас голодными глазами, мы запираем двери, но что толку? Они врываются, и съедают наш мозг, и мы перерождаемся в зомби, и становимся рабами их Общества, но, в конечном итоге, это не так уж и плохо, вполне нормально быть зомби, но мы вроде как хотим быть свободными, да?
Мне нравится ваш тон. Какая интересная метафора. Мы соберем весь комплект. Создадим шум. Мы вообще можем говорить телефонными номерами.
(ГОЛОВЫ ВЗРЫВАЮТСЯ, ВЕЗДЕ КРОВИЩА. CUT TO: MTV)
(Zombie Public Limited Company from Partly Mechanical, Hardly Human by Stanley Donwood)
По некоторым причинам, слишком скучным или унизительным, чтобы в них вдаваться, в конце концов я ...ну и тому подобное. Cнова одинок, озлоблен, и тому подобное. А ведь было у меня вполне удовлетворительное будущее, было да сплыло, или тому подобное, и только пыльные улицы и бары, в которых нет часов, и тому подобное.
В один из дней я сидел и смотрел на перекати-поле и маленькие вихри, которые поднимает пыль на улице, когда большой грузовик подкатил к пустевшему дому напротив, и крупные люди стали заносить в него какую-то массивную мебель, обернутую одеялами как саваном.
Люди или тому подобное, но прошла неделя, прежде чем я заметил, что они следят за мной. Я не могу продолжать.
Ну давай, выкладывай.
Я живу себе, никого не трогаю, Общество Зомби с Ограниченной Ответственностью теперь через дорогу, рабочие смотрят на нас голодными глазами, мы запираем двери, но что толку? Они врываются, и съедают наш мозг, и мы перерождаемся в зомби, и становимся рабами их Общества, но, в конечном итоге, это не так уж и плохо, вполне нормально быть зомби, но мы вроде как хотим быть свободными, да?
Мне нравится ваш тон. Какая интересная метафора. Мы соберем весь комплект. Создадим шум. Мы вообще можем говорить телефонными номерами.
(ГОЛОВЫ ВЗРЫВАЮТСЯ, ВЕЗДЕ КРОВИЩА. CUT TO: MTV)
Thursday, 27 August 2009
Stanley Donwood: Snuff
Вдох
(Snuff from Substances by Stanley Donwood)
Мы любили друг друга так сильно, что иногда это причиняло боль, даже когда мы были близки. Я хотел стать ей, а она хотела стать мной. Секс никогда не заполнял нас целиком, и потом мы всегда болтали обо всякой ерунде, чтобы не говорить об этой ноющей боли, контузившей нас обоих. И однажды, на кухне, она сделала на мне надрез, а я сделал надрез на ней, нежно, медленно, слишком легко. Это был нож, который мы использовали для резки лука, так что наши слезы были вполне предсказуемы. Мы накапали крови в кофейные кружки, перевязали раны и отправились в постель. Мы трахались, и в небе горели звезды, но мы видели совсем другие созвездия.
На следующий день кровь в кружках выглядела сухой и ржавой. Мы старательно соскребли ее на листочки бумаги. Молча взглянув друг на друга, мы опустили головы и вдохнули пыль друг друга. Мы стали всегда носить с собой мешочки с засушенной кровью, и когда нам становилось грустно или когда мы были в разлуке, нам было достаточно уединиться в туалете и вдыхать, вдыхать, вдыхать...
О моя любовь, мы не останавливались. Наша кровь всегда была у нас с собой - алая, густая, и коричневатая, сожженная. Моя кровь в твоих носовых мембранах, отфильтрованная капиллярами, неотвратимо двигающаяся прямо к твоему сердцу. Твоя кровь. Мой нос. Мое сердце. Мы принадлежали друг другу, мы превратили свою любовь в нечто осязаемое, материальное, в нечто, что можно взвесить и употребить, чем можно обладать и наслаждаться.
Неудивительно, что в один прекрасный день мы взяли скальпель и отрезали тонкие полоски мяса с плеч друг друга. Мы высушили эти полоски, хотя это было и непросто. Мы засунули их в сушильный шкаф. Измельченная в порошок плоть оказалась еще лучшим наркотиком.
Закончилось ли все плохо? Зашли ли мы слишком далеко? Может, любовь заменили или уничтожили желание и потребность? Пытаясь потеряться друг в друге, не утеряли ли мы ту самую сокровенную сущность, которую и любили? А может, мы просто наскучили друг другу со временем?
У меня нет ответов на эти вопросы. Но в эту минуту, сидя на кухне, я должен признаться, что мне страшно резать себя ножом, и наутро на моей руке останутся всего лишь красные вздутые царапины. Я не хочу, чтобы меня резала она.
Убили ли мы друг друга - или жили долго и счастливо – но только став такими же, как и вы?
(Snuff from Substances by Stanley Donwood)
Мы любили друг друга так сильно, что иногда это причиняло боль, даже когда мы были близки. Я хотел стать ей, а она хотела стать мной. Секс никогда не заполнял нас целиком, и потом мы всегда болтали обо всякой ерунде, чтобы не говорить об этой ноющей боли, контузившей нас обоих. И однажды, на кухне, она сделала на мне надрез, а я сделал надрез на ней, нежно, медленно, слишком легко. Это был нож, который мы использовали для резки лука, так что наши слезы были вполне предсказуемы. Мы накапали крови в кофейные кружки, перевязали раны и отправились в постель. Мы трахались, и в небе горели звезды, но мы видели совсем другие созвездия.
На следующий день кровь в кружках выглядела сухой и ржавой. Мы старательно соскребли ее на листочки бумаги. Молча взглянув друг на друга, мы опустили головы и вдохнули пыль друг друга. Мы стали всегда носить с собой мешочки с засушенной кровью, и когда нам становилось грустно или когда мы были в разлуке, нам было достаточно уединиться в туалете и вдыхать, вдыхать, вдыхать...
О моя любовь, мы не останавливались. Наша кровь всегда была у нас с собой - алая, густая, и коричневатая, сожженная. Моя кровь в твоих носовых мембранах, отфильтрованная капиллярами, неотвратимо двигающаяся прямо к твоему сердцу. Твоя кровь. Мой нос. Мое сердце. Мы принадлежали друг другу, мы превратили свою любовь в нечто осязаемое, материальное, в нечто, что можно взвесить и употребить, чем можно обладать и наслаждаться.
Неудивительно, что в один прекрасный день мы взяли скальпель и отрезали тонкие полоски мяса с плеч друг друга. Мы высушили эти полоски, хотя это было и непросто. Мы засунули их в сушильный шкаф. Измельченная в порошок плоть оказалась еще лучшим наркотиком.
Закончилось ли все плохо? Зашли ли мы слишком далеко? Может, любовь заменили или уничтожили желание и потребность? Пытаясь потеряться друг в друге, не утеряли ли мы ту самую сокровенную сущность, которую и любили? А может, мы просто наскучили друг другу со временем?
У меня нет ответов на эти вопросы. Но в эту минуту, сидя на кухне, я должен признаться, что мне страшно резать себя ножом, и наутро на моей руке останутся всего лишь красные вздутые царапины. Я не хочу, чтобы меня резала она.
Убили ли мы друг друга - или жили долго и счастливо – но только став такими же, как и вы?
Wednesday, 26 August 2009
Stanley Donwood: Seaside Town Of Vampires
Приморский городок с вампирами
(Seaside Town Of Vampires from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Во время отпуска я попадаю на курорт, с которым у меня связаны отдаленные, но приятные воспоминания о невинных удовольствиях и прекрасных барах. Я брожу по замусоренным улицам, пока не нахожу свое некогда любимое кафе, теперь все потемневшее и засиженное мухами. Хозяин не признает меня. Я заказываю кофе.
Сидя на улице в лучах тусклого солнца, я с тоской отмечаю перемены, произошедшие в этом когда-то прекрасном приморском городке. Многие магазины заколочены, подросткам нечем себя занять, а кинотеатр переоборудовали в явно не пользующийся популярностью зал для игры в бинго. Но хуже всего мелкие вампиры, крутящиеся вокруг набережной и кусающие за ноги прохожих. Избавиться от этих острозубых тварей можно только если спихивать их с набережной прямо в океан. Я угрюмо развлекаюсь таким образом примерно с полчаса, отделавшись всего несколькими царапинами.
Здесь все не так, как было раньше, и эта мысль неприятно напоминает мне о моем собственном стареющем теле и о моем подавленном отчаянном желании жить жизнью других вместо своей собственной. И хотя мне понятно грустное положение вампиров, я не могу отказать себе в удовольствии столкнуть их в серый океан.
Я возвращаюсь в свой номер и сажусь у окна. Будь здесь сторонний наблюдатель, он увидел бы затянутое облаками вечернее небо, отражающееся в моих темных зрачках.
(Seaside Town Of Vampires from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Во время отпуска я попадаю на курорт, с которым у меня связаны отдаленные, но приятные воспоминания о невинных удовольствиях и прекрасных барах. Я брожу по замусоренным улицам, пока не нахожу свое некогда любимое кафе, теперь все потемневшее и засиженное мухами. Хозяин не признает меня. Я заказываю кофе.
Сидя на улице в лучах тусклого солнца, я с тоской отмечаю перемены, произошедшие в этом когда-то прекрасном приморском городке. Многие магазины заколочены, подросткам нечем себя занять, а кинотеатр переоборудовали в явно не пользующийся популярностью зал для игры в бинго. Но хуже всего мелкие вампиры, крутящиеся вокруг набережной и кусающие за ноги прохожих. Избавиться от этих острозубых тварей можно только если спихивать их с набережной прямо в океан. Я угрюмо развлекаюсь таким образом примерно с полчаса, отделавшись всего несколькими царапинами.
Здесь все не так, как было раньше, и эта мысль неприятно напоминает мне о моем собственном стареющем теле и о моем подавленном отчаянном желании жить жизнью других вместо своей собственной. И хотя мне понятно грустное положение вампиров, я не могу отказать себе в удовольствии столкнуть их в серый океан.
Я возвращаюсь в свой номер и сажусь у окна. Будь здесь сторонний наблюдатель, он увидел бы затянутое облаками вечернее небо, отражающееся в моих темных зрачках.
Stanley Donwood: Fingers
Пальцы
(Fingers from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Спустя несколько месяцев после переезда на новую квартиру я наконец начинаю получать что-то помимо счетов и рекламы. Первое адресованное мне письмо содержит неразборчиво написанное послание от моего давнего знакомого, с которым мы приятельствовали много лет назад. С огорчением я узнаю, что мой друг глубоко несчастен, и, что еще неприятнее, в случае, если он не получит от меня ответа на это письмо, он сочтет себя в праве отрезать кухонным ножом один из своих пальцев.
Проходит время, заполненное малозначительными событиями, и я получаю по почте небольшую посылку. По марке я заключаю, что она от моего друга. Дрожа, я вскрываю ее: под коричневой оберточной бумагой находится маленькая коробочка с обратным адресом моего друга. Открыв коробочку, я вижу, что она пуста и место в ней свободно. Меня охватывает облегчение: все в порядке...
Спустя неделю приходит еще одна похожая посылка. Она тоже пуста, и я уговариваю себя, что обязательно напишу моему другу. Но время летит мимо, и вот передо мной уже десять пустых посылок. И однажды в пятницу я наконец понимаю, что мне следует сделать.
Радуясь своей предусмотрительности, я использую сначала левую руку, чтобы отрезать три пальца правой руки. Оставшимися двумя я отрезаю все пальцы левой и, корчась от боли, складываю их в восемь посылок. Кровь так и хлещет и мне трудно держать скотч.
Восемь посылок запаковано. Я держу нож между большим и указательными пальцами правой руки и смотрю на две оставшиемя незаполненными посылки. Никогда я не могу довести дела до конца.
(Fingers from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Спустя несколько месяцев после переезда на новую квартиру я наконец начинаю получать что-то помимо счетов и рекламы. Первое адресованное мне письмо содержит неразборчиво написанное послание от моего давнего знакомого, с которым мы приятельствовали много лет назад. С огорчением я узнаю, что мой друг глубоко несчастен, и, что еще неприятнее, в случае, если он не получит от меня ответа на это письмо, он сочтет себя в праве отрезать кухонным ножом один из своих пальцев.
Проходит время, заполненное малозначительными событиями, и я получаю по почте небольшую посылку. По марке я заключаю, что она от моего друга. Дрожа, я вскрываю ее: под коричневой оберточной бумагой находится маленькая коробочка с обратным адресом моего друга. Открыв коробочку, я вижу, что она пуста и место в ней свободно. Меня охватывает облегчение: все в порядке...
Спустя неделю приходит еще одна похожая посылка. Она тоже пуста, и я уговариваю себя, что обязательно напишу моему другу. Но время летит мимо, и вот передо мной уже десять пустых посылок. И однажды в пятницу я наконец понимаю, что мне следует сделать.
Радуясь своей предусмотрительности, я использую сначала левую руку, чтобы отрезать три пальца правой руки. Оставшимися двумя я отрезаю все пальцы левой и, корчась от боли, складываю их в восемь посылок. Кровь так и хлещет и мне трудно держать скотч.
Восемь посылок запаковано. Я держу нож между большим и указательными пальцами правой руки и смотрю на две оставшиемя незаполненными посылки. Никогда я не могу довести дела до конца.
Tuesday, 25 August 2009
Stanley Donwood: A Wet Night
Однажды влажной ночью
(A Wet Night from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Я приглашен на вечеринку, которую устраивают мои старые друзья. Как это часто со мной бывает, я прихожу раньше положенного, и мне ничего не остается, кроме как неуклюже топтаться снаружи за воротами. Я слушаю, как незнакомые существа переговариваются между собой в теплом ночном сумраке.
В нерешительности я ступаю на тропинку разросшегося сада и вдруг замечаю, что в окнах горит свет. Вечеринка, конечно, еще не началась, но я пытаюсь убедить себя, что мог бы помочь хозяевам, ведь я мастер в приготовлении самозы.
С трудом пробираясь сквозь еловые заросли, я подхожу поближе к освещенному дому. Не разыграть ли мне хозяев, думаю я, заглядывая в окно гостиной, и с удивлением обнаруживаю там парочку инопланетян вместо моих друзей. Они явно увлечены каким-то сложным разговором, и я тихонько ухожу, не желая их потревожить.
Послонявшись еще немного за воротами, я отправляюсь домой, уверившись, что либо никакой вечеринки не было вовсе, либо я случайно попал в другое измерение.
Спустя где-то неделю я случайно сталкиваюсь в кафе с одним из друзей, устроителей вечеринки. Он интересуется, почему меня там не было. Я приношу свои извинения и ухожу.
Вечером мне звонит брат и мы обсуждаем нашу респектабельную жизнь. Брат жалуется, что ему все наскучило, я же рассказываю ему о своем разочаровании в вечеринках в целом и в разумных инопланетянах в частности. Закончив разговор, я кладу трубку и меня охватывает ужас.
Весь дрожа я наполняю ванну, зная, что и мои реакции, и эмоции совершенно неуместны.
(A Wet Night from Small Thoughts by Stanley Donwood)
Я приглашен на вечеринку, которую устраивают мои старые друзья. Как это часто со мной бывает, я прихожу раньше положенного, и мне ничего не остается, кроме как неуклюже топтаться снаружи за воротами. Я слушаю, как незнакомые существа переговариваются между собой в теплом ночном сумраке.
В нерешительности я ступаю на тропинку разросшегося сада и вдруг замечаю, что в окнах горит свет. Вечеринка, конечно, еще не началась, но я пытаюсь убедить себя, что мог бы помочь хозяевам, ведь я мастер в приготовлении самозы.
С трудом пробираясь сквозь еловые заросли, я подхожу поближе к освещенному дому. Не разыграть ли мне хозяев, думаю я, заглядывая в окно гостиной, и с удивлением обнаруживаю там парочку инопланетян вместо моих друзей. Они явно увлечены каким-то сложным разговором, и я тихонько ухожу, не желая их потревожить.
Послонявшись еще немного за воротами, я отправляюсь домой, уверившись, что либо никакой вечеринки не было вовсе, либо я случайно попал в другое измерение.
Спустя где-то неделю я случайно сталкиваюсь в кафе с одним из друзей, устроителей вечеринки. Он интересуется, почему меня там не было. Я приношу свои извинения и ухожу.
Вечером мне звонит брат и мы обсуждаем нашу респектабельную жизнь. Брат жалуется, что ему все наскучило, я же рассказываю ему о своем разочаровании в вечеринках в целом и в разумных инопланетянах в частности. Закончив разговор, я кладу трубку и меня охватывает ужас.
Весь дрожа я наполняю ванну, зная, что и мои реакции, и эмоции совершенно неуместны.
Saturday, 25 July 2009
thom yorke, latitude festival, new song
i was there in the front row and managed to make this video of the amazing new song.
Subscribe to:
Posts (Atom)